Пьянство. Вино и водка.

Запрещалось выдавать вино «питухам» (т. е. пьянствующим), а также всем во время постов, по средам, пятницам и воскресеньям. Однако из-за финансовых соображений вскоре в указ была внесена поправка: «Чтобы великого государя, казне ученить прибыль, питухов с кружечного двора не отгонять», чем фактически поддерживалось пьянство.
С 1894 года продажа водки стала царской монополией. По этому поводу В. И. Ленин писал: «Каких только благ ни ждала от нее наша официальная и официозная пресса: и увеличения казенных доходов и улучшения продукта и уменьшения пьянства! А на деле вместо увеличения доходов до сих пор получилось только удорожание вина, запутанность бюджета... Вместо уменьшения пьянства — увеличение числа мест тайной продажи вина, увеличение полицейских доходов с этих мест, открытие винных лавок вопреки воле населения, ходатайствующего о противном, усиление пьянства на улицах».

Очень хорошо отражена картина беспросветной жизни и пьянства трудящихся в романе М. Горького «Мать»: «Одинокие искры неумелой, бессильной мысли едва мерцали в скучном однообразии дней... Молодежь сидела в трактирах или устраивала вечеринки друг у друга, играла на гармошках, пела похабные, некрасивые песни, танцевала, сквернословила и пила. Истомленные трудом люди пьянели быстро, и во всех грудях пробуждалось непонятное, болезненное раздражение. Оно требовало выхода. И, цепко хватаясь за каждую возможность разрядить это тревожное чувство, люди из-за пустяков бросались друг на друга с озлоблением зверей. Возникали кровавые драки. Порой они кончались тяжелыми увечьями, изредка — убийством.

...По праздникам молодежь являлась домой поздно ночью в разорванной одежде, в грязи и пыли, с разбитыми лицами, злорадно хвастаясь нанесенными товарищам ударами, или оскорбленная, в гневе или слезах обиды, пьяная и жалкая, несчастная и противная».
Действительно, в России создалась своеобразная «питейная процедура», согласно которой ни одно знаменательное событие, ни один день отдыха не должен проходить без вина. Родился ребенок — крестины. Умер человек—поминки. Встречают рождение — пьют за здравие, провожают человека из жизни — за упокой. Стало совершенно зазорным не предлагать гостям выпить, не «угостить» приятеля за дружеской беседой, не «подмазать» вином при деловом разговоре.

В России до Великой Октябрьской социалистической революции культ вина приобрел особые черты. Во-первых, это был культ не вина, а водки. Во-вторых, пропагандировалось пьянство в любых жизненных ситуациях, начиная от религиозных праздников и кончая самыми малыми бытовыми событиями, например покупкой личных вещей, которые требовалось «обмыть». В-третьих, поощрялось употребление алкоголя в больших количествах, что связывалось с «широтой» русской души. Естественно, что ни о каком организованном и эффективном противодействии алкоголизму и пьянству в дореволюци¬онной России не могло быть и речи/
Об одной из причин пьянства среди рабочих в буржуазном обществе весьма лаконично рассказал Ф, Энгельс в работе «Положение рабочего класса в Англии»: «Рабочий приходит с работы домой усталый и измученный; он попадает в неуютное, сырое, неприветливое и грязное жилище; ему настоятельно необходимо развлечься, ему нужно что-нибудь, ради чего стоило бы работать, что смягчало бы для него перспективу завтрашнего тяжелого дня; его усталость, недовольное и мрачное настроение, вызванное уже отчасти болезненным состоянием, в особенности несварением желудка, усиливается до предела всеми остальными условиями его жизни... Его потребность в обществе может быть удовлетворена только в трактире, так как нет другого места, где он мог бы встретить своих друзей».

Наглядный пример распространения водки приводит Ф. Энгельс и в работе «Прусская водка в германском рейхстаге»: «...водочная промышленность прусских юнкеров была создана буквально на деньги, отнятые у крестьян. И она бойко развивалась, особенно с 1825 года. Уже спустя два года, в 1827 г., в Пруссии производилось 125 млн. четвертей водки, то есть по 10V2 четвертей на душу населения.
...С того времени вся Германия... была прямо-таки затоплена бурным потоком прусской картофельной сивухи... Пьянство... теперь стало повседневно доступным даже самым неимущим людям».
Аналогичное положение было и в царской России. Правительство понимало, что водка дает баснословные прибыли и отвлекает народные массы от борьбы. В Третьяковской галерее есть картина знаменитого русского художника В. Е. Маковского «Не пущу». На ней запечатлена типичная сцена времен царизма: измученный не может понять, почему пьющие травили себя, ведь водка и противная, и невкусная, и самочувствие после нее ухудшается. И дед, сам в молодости любивший выпить, затрудняется дать какие-либо объяснения этому. Беседа между ними проходила в эпоху сплошной трезвости. Аверченко предполагал, что наступит она уже к 1954 году. К сожалению, он ошибся: зло оказалось куда более живучим. Почему?
С убийственным сарказмом перечисляет поводы для пьянства английский поэт Роберт Берне. Его слова сохраняют актуальность и в наше время: